Что стало с евреем, который решил позвонить по телефону Геббельсу

В конце апреля 1945-го года советская армия готовилась к решительным боям за Берлин. В числе прочего, нашими был занят городок Сименсштадт – сейчас это один из районов германской столицы, а на тот момент там был расположен рабочий поселок всемирно известной фирмы «Сименс». Компания производила всевозможную точную технику, а потому у руководства Третьего рейха она была на особом счету.

26-го апреля в стоявший здесь танковый корпус прибыли два корреспондента московских газет. Роман Кармен, кинооператор «Известий», стал осматривать административные здания. В одном из них он нашел работающий телефон, после чего у него в голове созрела идея позвонить министру пропаганды Йозефу Геббельсу.

Давайте расскажем историю этого.

Роман Кармен (настоящая фамилия – Корнман) родился в Одессе в 1906-м году. Его отцом был довольно известный писатель, которого до Первой мировой даже звали «одесским Горьким». Семья была хорошо знакома с Жаботинским, Куприным, Чуковским, поддерживала близкие отношения и с самим Алексеем Максимовичем.

Еще до Гражданской Роман получил фотоаппарат «Кодак» в подарок от папы, после чего увлекся фотографией. В дальнейшем он стал одним из первых советских кинооператоров. Забегая вперед, скажу, что этот человек снимал документальные фильмы об Испанской гражданской и Великой отечественной войне, взятие Кёнигсберга и Варшавы, запечатлел сдачу в плен фельдмаршала Паулюса, освобождение Майданека и подписание акта о капитуляции нацистской Германии. Многие кадры кинохроники и фотоснимки Кармена получили всемирную известность.

26 апреля 1945-го вместе со спецкором «Правды» Теминым он прибыл в состав 2-й танковой армии. После чего принялся осматривать владения одной из крупнейших компаний в мире, которая специализировалась на производстве средств связи и точной механики.

В поселке Сименсштадт было сосредоточено до половины всей электрической промышленности Германии. Именно поэтому его руководство всегда имело прямую связь с высокопоставленными чиновниками Третьего рейха. И когда Кармен осматривал один из домов, он обнаружил работающий телефон. Как еврей, первое, что он придумал – это позвонить Геббельсу.

Тем не менее, журналист решил разделить ответственность. Он пригласил офицеров-танкистов и своего коллегу, изложив им свою мысль. Вместе они обсудили, что примерно хотят ему сказать – общая идея состояла в том, чтобы нахамить ему в стиле письма запорожских казаков турецкому султану.

Но звонить стал переводчик Виктор Боев, как человек, хорошо знавший немецкий язык. То ли Кармен плохо говорил на идише, то ли вояки решили не доверять такое важное дело гражданским. Он провел разговор в более-менее интеллигентном и спокойном ключе.

Через берлинское справочное бюро удалось дозвониться до секретаря Геббельса – тут ничего удивительного, в то время тот сам часто вызывал по телефону простых берлинцев, чтобы лично осведомиться о ходе боев. Ему сказали, что звонит русский офицер, и тогда произошел такой разговор:

После этого Геббельсу было сказано, что, куда бы он не сбежал, для него уже приготовлена виселица. Возможно, именно поэтому через несколько суток он наложил на себя руки. Стенограмма разговора была оперативно переправлена в штаб. Говорят, когда история стала известна Жукову, тот хорошо посмеялся. Никаких мер взыскания или поощрения к инициаторам разговора применено не было, все они отделались легким испугом.